Что за покровами вековых тайн?
Если исследователю удается прочитать документ «под нужным углом», то вековые тайны, сбросив свои покровы, перестают быть тайнами. Но, к сожалению, госпожа Удача капризная дама и не каждого
исследователя жалует своей милостью. Хотя он не всегда понимает, какой стороной она к нему повернулась. Иногда ему кажется, что он уже держит Жар-птицу за хвост, и, в этом случае, ему хочется поделиться своими успехами с читателями.
В периодической печати, а затем в Интернете, неоднократно публиковалась статья Софии Привалихиной - далее: Автор, под достаточно интригующим заголовком: «Последняя тайна Елизаветы». Суть тайны раскрывает подзаголовок: «В Белеве ли умерла российская императрица?». Какой же читатель не любит разгадывать тайны и читать детективные истории, тем более, если они исторические, и, тем паче, о таких персонах как императоры и императрицы.
Императрица Елизавета Алексеевна
Проследим, шаг за шагом, историческое расследование Автора, чтобы увидеть с помощью каких средств и инструментов срывает она покровы с вековых тайн и чтобы узнать, что нового привнесло в историю исследуемого вопроса это разыскание.
Для изложения сути проблемы послушаем Автора: «Все историки, которые занимались исследованием жизни и судьбы жены русского императора Александра I императрицы Елизаветы Алексеевны, единодушны во мнении: …императрица… умерла в г. Белёве Тульской губернии в доме местного купца Дорофеева между третьим и четвёртым часом утра 4 мая 1826 года». Но, продолжает Автор: «В 1837 году на этом месте был поставлен памятник... На колонне было выбито: «3 мая 1826 года». Никто особо не задавался вопросом, почему датой смерти проставлено 3 мая, если… императрица после полуночи, в наступивший новый день 4 мая, была ещё жива… И я, когда написала и издала книгу «Русская судьба баденской принцессы. Императрица Елизавета Алексеевна (1779–1826)», была убеждена, что Елизавета умерла в купеческом белёвском доме около 4 часов утра 4 мая». Далее она пишет, что лишь у нее за прошедшие 180 лет путаница в дате смерти Елизаветы Алексеевны вызвала недоумение. Написав об императрице книгу, она вернулась к этой теме, чтобы более подробно рассказать о ее последних часах жизни, чтобы найти объяснение разночтению в датах, рассказать о причинах и обстоятельствах породивших эту несогласованность. Ну и по законам жанра, следует ответить на вопрос «кому это было выгодно».
Императрица Елизавета Алексеевна, (фрагмент портрета).
Странные, приводящие Автора в недоумение обстоятельства, стали происходить еще в Таганроге. Во-первых, как она считает, Елизавету отправили в Петербург вопреки ее желанию и рекомендациям врачей. Она предполагает, что князь Волконский в своих действиях, возможно даже вопреки своей воле, руководствовался указаниями императора Николая. Зачем ему понадобилось, после того, как императрица благополучно «пережила в продуваемом ледяными морскими ветрами Таганроге зиму, дождалась наступления благодатной погожей весны, поры цветения на азовоморском берегу», требовать, чтобы она немедленно вернулась в Петербург. «Если уж надеяться на чудо, на выздоровление, нужно оставаться на месте, лечиться в Таганроге. Именно лечение на юге и предполагал личный врач Елизаветы лейб-медик Конрад Штоффреген, когда в середине марта писал в письме к матери императрицы маркграфине Амалии в Германию, в Карлсруэ, что возлагает большие надежды на тихое тёплое лето».
Император Николай Павлович
Трудно не согласиться с Автором, что, по меньшей мере, странным кажется требование императора о возвращении Елизаветы в Петербург именно в это время года. Во-первых, вступившая в полную силу весна несла в себе оздоровление для измученного зимней порой организма императрицы. Во-вторых, дороги, размытые весенней распутицей, еще не подсохли и были крайне утомительны даже для здоровых путешественников.
Тем не менее, вопреки здравому смыслу, императрицу усаживают «…21 апреля 1826 года в карету в солнечном, утопающем в зелени, в цветущих сирени и яблонях Таганроге, и императорский поезд отправляется на север. …Быстро замелькали города Бахмут, Старославянск, Чугуев, Харьков, Белгород, Курск…». Уже 2 мая из г. Орла князь Волконский сообщает императрице Марии Федоровне, прибывшей в Калугу для встречи с Елизаветой Алексеевной, что ее самочувствие вызывает крайнюю тревогу. Возможно, следовало остановиться в Орле, на время достаточное для того, чтобы врачи привели свою пациентку в транспортабельное состояние. Вопреки этому, поездка продолжалась.
Вечером 3 мая, солнце уже клонилось к закату, императорский кортеж приближался к месту очередной ночевки, древнему городу Белёву, ровеснику Москвы. До города оставалось не более 3 верст, когда вдруг Елизавете Алексеевне стало очень плохо. Естественно ее свита засуетилась. Волконский, убедившись, что императрица находиться в критическом состоянии, как главный распорядитель, на котором лежала вся ответственность, принимает решение отменить торжественную встречу императрицы горожанами и колокольный, в ее честь, звон. Чтобы выполнить распоряжение князя Волконского, белёвские капитан-исправник и городничий Колениус, сопровождавшие кортеж, помчались в город.
Все было исполнено. В глубокой вечерней тишине, за пол часа до захода солнца, в ворота усадьбы белевских купцов, братьев Дорофеевых въехала карета императрицы. Приняв от хозяев дома хлеб-соль, Елизавета Алексеевна, с помощью придворных, преодолевая свою немощь, поднялась на второй этаж дома в приготовленную для нее спальную комнату. Отдохнув, она согласилась на легкий ужин. Поужинав, в 10 вечера, спустя час после приезда, приняв, по просьбе лечащих врачей, лекарства императрица, отпустив придворных дам, пожелала отдохнуть. При ней остались камер-медхен Тюссон и камер-юнгфера Милашевская. Немного поспав, Елизавета проснулась, сказала, что чувствует себя лучше, и отправила, дежуривших у нее дам, отдыхать. Что они и сделали. Проснувшись в четвертом часу утра, камер-медхен Тюссон вошла в спальню императрицы и обнаружила, что Елизавета Алексеевна отошла в вечность. Я кратко изложил ход событий, которые произошли за последние часы жизни императрицы Елизаветы Алексеевны.
Далее обозначу вопросы, вызвавшие недоумение у Софии Привалихиной и ее ответы:
1. Почему Николай I распорядился немедленно возвратиться в Петербург Елизавете Алексеевне?
- Внятного ответа не прозвучало.
2. Почему князь Волконский не остановил кортеж императрицы в Орле, до улучшения ее самочувствия, а продолжал движение, пытаясь как можно быстрее доставить Елизавету в Калугу, где ее ждала императрица Мария Федоровна?
- Автор пытается объяснить действия князя Волконского, но ее объяснения звучат весьма неубедительно.
Императрица Мария Федоровна, жена Павла I.
3. В окрестностях Белёва Волконский «наступает на те же грабли», что и в Орле. Состояние Елизаветы Алексеевны резко ухудшается, а он, вместо того чтобы сделать «привал», благо врачи рядом, приказывает во весь опор мчаться к месту ночлега. Что это растерянность? Нет, говорит Автор: «Приказы его были точны, рассчитаны до мелочей».
- Тогда что преследовали точность и расчетливость Волконского? В ответ безосновательные авторские рассуждения.
4. Смущает Автора отмена колокольного приветственного звона. «Все белёвские колокола должны молчать...".
- Но почему дано такое указание? На этот вопрос аргументированного ответа нет.
Поставила Автор и другие вопросы. Я не стану их перечислять, поскольку ответ на них один: «Волконский налагает запрет на любое изъявление радости белёвцев по поводу въезда императрицы в город, жива ли была Елизавета, когда царский поезд вплотную приблизился к Белёву? …Очень понятно тогда, почему светлейший князь Волконский не забыл запретить …колокольный звон. Велеть, чтобы колокола пели траурно, погребально — значило объявить о смерти Елизаветы. Зазвони колокола радостно, если императрица Елизавета уже мертва, — это бы было великим кощунством…».
- Мотивы поведения Волконского так и остались для читателей "тайной за семью печатями".
Следовательно, Автор считает, что умерла Елизавета Алексеевна не в доме Дорофеевых, а в нескольких верстах от города Белёва. Свидетельства же тех, кто общался с императрицей, в последние часы ее жизни в доме Дорофеевых, по мнению Автора, нет смысла принимать во внимание, поскольку они полны противоречий. Но об этом важном обстоятельстве она говорит голословно, без должного анализа противоречий. Главным же аргументом своего доказательства, что императрица умерла не 4, а 3 мая, она считает дату на памятнике: «Царь Николай I…был человек глубоко набожный. Когда ставили в Белёве у Вдовьего дома памятник и возник вопрос, какую дату смерти ставить, он не мог перед Богом погрешить против истины, назвал датой смерти 3 мая 1826 года…».
Автор справедливо обратила внимание еще на одно странное обстоятельство: «Великий герцог баденский Людвиг, родной дядя императрицы Елизаветы, — единственный, пожалуй, человек, который в чём-то глубоко усомнился, кто очень интересовался, зачем императрица Елизавета хотела встретиться со свекровью, императрицей Марией Фёдоровной. Что важного хотела сообщить свекрови Елизавета? Вопрос стоял именно так, будто умирающая императрица хотела встретиться с Марией Фёдоровной».
Поставив вопрос, Автор тут же дает на него ответ, но ее ответ не зиждется на фактах, это ее ни чем не подкрепленные рассуждения: «…почему Мария Фёдоровна выехала навстречу Елизавете. Кажется, не было ни малейшего желания у умирающей Елизаветы увидеться со свекровью, ничего она не хотела и не имела ей сказать. Это был продуманный шаг царской фамилии — нового русского императора Николая I, его матери Марии Фёдоровны, его жены Александры Фёдоровны (рожд. Шарлотты Прусской), его брата великого князя Михаила Павловича. Все отлично знали, что императрица обречена, знали, что состояние здоровья, скорее всего, не позволит ей живой добраться по расхлябанным дорогам до Петербурга или хотя бы даже до первой русской столицы Москвы. Свыше 2000 километров пути — это верная смерть для императрицы…».
А именно ответ на этот вопрос таит в себе сенсацию. Представьте, дама преклонного возраста, ни когда не питавшая к своей невестке теплых чувств, получив некую информацию из Таганрога, буквально срывается с места пренебрегая тяготами предстоящей поездки по дорогам раскисшим от весенней распутицы. Она готова преодолеть тысячи верст, чтобы – что? Что-то узнать, что-то забрать? Что-то, что она с сыном Николаем не могла доверить преданнейшему царедворцу князю Волконскому. Нет сомнения, здесь существует такая тайна, открыв которую мы получили бы ответы на множество вопросов остающихся до сегодняшнего дня без ответа.
Но на вопросы поставленные в своей статье, "Последняя тайна Елизаветы" автор так и не дала ни одного внятного ответа.
В заключение выражу свои соображения по поводу главного «козыря» Софии Привалихиной относительно даты смерти Елизаветы Алексеевны. У меня нет ни малейшего сомнения, что императрица умерла около 4 часов, 4 мая. Более того, абсолютно правильно, что на памятнике в Белеве стоит дата смерти: «3 мая 1826 года». Понимаю тех, у кого мое заявление вызвало недоумение. Мы привыкли на все смотреть с колокольни сегодняшнего дня, а это не всегда верно. Еще в середине XX века во многих деревнях России при рождении или смерти человека, момент этого явления фиксировался не по астрономическому принципу, а использовалось ветхозаветное понятие: «день первый – день последний». Если, как в нашем случае, человек умер в ночь с 3 на 4 мая, не дожив до восхода солнца, то датой его смерти считалось 3 мая т.к. это был ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ когда он видел солнце в этом мире. Если человек родился 3 мая, но после захода солнца, то датой его рождения считалось 4 мая, его ПЕРВЫЙ ДЕНЬ когда он увидел солнце.
Думаю, что дальнейшие комментарии по этому вопросу, излишни.
Ссылка на сайт, где опубликована статья Софии Привалихиной:
Вернуться на страницу
Перейти на страницу