Анонс

 

 

Друг Пушкина - Самсон Вырин

Эта интернет-публикация
подготовлена с частичным использованием текста из композиции 
"Друг Пушкина - Самсон Вырин"

написанной для запланированной книги
"Свет мерцающих звезд".
 

§ 1. О ДЕРЕВНЕ ВЫРА И О ПОЯВЛЕНИИ В ЕЕ ПРЕДЕЛАХ ПОЧТОВОЙ СТАНЦИИ
 

 Название деревни Выра, вероятно, происходит от древнерусского слова «выр», что означает пучина, водоворот, омут. Местность в районе Выры была заселена ещё в глубокой древности, о чем свидетельствуют находящиеся в окрестностях курганы XI—XII веков. Впервые Выра упоминается в Новгородской писцовой книге XV века.

 

В XVIII веке в западные губернии России Белорусский почтовый тракт  шел  от Санкт-Петербурга. В царствование Павла I было проведено упорядочение расстояний между почтовыми станциями. Среднее расстояние было определено в 25 верст, плюс - минус 5. В результате станций стало меньше и после новой нарезки верст одни названия почтовых станций исчезли другие появились. Это заметно если сравнить генеральные карты почтовых дорог изданные  до и после 1800 года. Так от Петербурга, на интересующем нас маршруте, осталась почтовая станция в городке София, в Колпино упразднили, а  в Гатчино создали. Вместо почтовой станции в городке Рождествин - открыли в деревне Выра.
 

Деревня Выра до 1800 года являлась собственностью землевладельца генерал-лейтенанта и кавалера П.Ф. Малютина. Управляющим у него был отставной подполковник Федор Андреевич Рылеев, отец поэта-декабриста Кондратия Рылеева. В 1800 году Рылеевы получили от Малютина в собственность имение Батово и "особый дом" - крестьянскую избу с прилежащими к ней сараями. В связи с закрытием станции в г. Рожествин, Ф.А. Рылеев предложил полученные им строения под почтовую станцию. 30 июня 1800 года, в деревне Выра была открыта новая почтовая станция. Она была третьей станцией от Петербурга.
 

Строения почтовой станции Выра, которые мы видим сегодня, не являются той почтовой станцией на которой служил Самсон Вырин. Эти типовые станции стали строится в царствование императора Николая I, во второй четверти XIX века. После возведения этих построек станция Выра стала типичной почтовой станцией - имела два корпуса: северный и южный. Это одноэтажные домики, построенные из кирпича, оштукатуренные и выкрашенные в розовый цвет. Они выходят фасадом на дорогу и соединяются между собой кирпичной оградой с большими воротами посередине.
 

По своеобразной "Табели о рангах" почтовая станция Выра соответствовала третьему разряду, здесь служили 18 ямщиков, и содержалось 55 лошадей. Такими же "по рангу" были почтовые станции в Новгороде и Пскове.
 

Рядом со станцией стоит верстовой столб на котором указано: "От Петербурга 69 верст. До Пскова 239 верст".  
 

  
Перед въездом на станцию воссоздана деревенская придорожная часовня (арх. Семочкин А.А., 1980-е г.г.). Престольные праздники Козьмы и Дамиана 14 июля и 14 ноября. 
   

Приехавшие, торопились в теплый, уютный дом. Уезжавшие, едва появившись на крыльце, требовали немедленно запрягать. На почтовой станции пульсировала однообразная, но напряженная жизнь: суетились ямщики, конюхи уводили взмыленных лошадей в конюшни на отдых, а отдохнувших запрягали в ожидавшие возки и кареты. Кузнец подковывал расковавшихся лошадей и чинил кареты, шорник приводил в порядок сбрую. А дирижировал этим «оркестром» станционный смотритель в форменном сюртуке.
 

  
Дворовые постройки в форме каре, создавали обширный двор.  Через эти ворота на широкий мощеный двор въезжали и выезжали кареты, коляски, возки и брички путешествующих. Круглые сутки над почтовой станцией стоял звон бубенцов и поддужных колокольчиков, храп лошадей, скрип полозьев или стук колес.

    

Музей "Дом станционного смотрителя" – стал первым в нашей стране музеем литературного героя. Силами сотрудников в помещениях музея воссоздана экспозиция, соответствующая тому – каковой почтовую станцию видел Пушкин и как он описал ее в бессмертной повести «Станционный смотритель». 

Удивительное совпадение: почтовая станция Выра была открыта 30 июня 1800 года, а 30 июня 1965 года было принято решение правления колхоза имени Ленина о восстановлении Вырской почтовой станции. Спустя семь лет, 15 октября 1972 года, при помощи Центрального музея связи имени А.С. Попова, в деревне Выра, в торжественной обстановке, проходило открытие музея "Дом станционного смотрителя". На открытии присутствовал, приехавший из Москвы правнук Пушкина Григорий Григорьевич

 

 § 2.ПОСЕЩЕНИЕ ПУШКИНЫМ ПОЧТОВОЙ СТАНЦИИ ВЫРА С 1817 ПО 1820 гг
 

 

Почтовый тракт

Возникает вопрос - почему, среди сотен других российских почтовых станций, через которые Пушкину довелось проезжать, а через некоторые даже много чаще, чем через Выру, Пушкин, тем не менее, всем другим станциям и смотрителям, предпочел написать повесть о почтовой станции Выра, и ее обитателях - Выриных?

На этот вопрос может быть столько ответов, сколько читателей «Станционного смотрителя». Я, как один из них, выскажу, не претендуя на истину в последней инстанции, свое мнение. Вы узнаете его, если оно вас интересует и если, конечно, у вас хватит терпения прочитать эту, далекую от развлекательного жанра, публикацию.
 

  

 
Пушкин читает стихи в лицее

1817 год, июнь, 9, суббота – в Царскосельском лицее «выпускной акт». Окончен шестилетний курс обучения. Пушкин выпускается из Лицея с чином коллежского секретаря. По табели о рангах это X класс. Неделю спустя он уже приносит служебную присягу в Коллегии иностранных дел. Теперь он чиновник этого ведомства.

Прослужив две недели, Пушкин подает прошение о предоставлении ему отпуска до 15 сентября, то есть, на два с половиной месяца, «для приведения в порядок домашних дел». Вместе с родителями, сестрой и братом - 9 июля Пушкин выехал из Петербурга в Михайловское и тем же числом они проехали Лугу.

 

 

Самсон Вырин за рабочим столом

Следовательно, ранним вечером, в понедельник, 9 июля 1817 года, Пушкин впервые был на почтовой станции Выра. Подорожная в Коллегии иностранных дел была выписана на его имя. А потому, он лично должен был предъявить ее станционному смотрителю. Это была первая встреча восемнадцатилетнего чиновника X класса, служащего Коллегии иностранных дел Александра Пушкина с пятидесятилетним чиновником XIV класса, станционным смотрителем Семеном Выриным. Равнодушно посмотрев друг на друга, обменявшись стандартными вопросами и ответами, они расстались, не подозревая, что судьба уже навеки связала их имена.

Почтовая контора

С 9 июля 1817 года до 6 мая 1820 - Пушкин четырежды проезжал через почтовую станцию Выра. Естественно, что он встречался со станционным смотрителем, подавая ему свою подорожную для регистрации ее в книге проезжающих. Это ординарное действо и разговор, сопровождавший его, едва ли оставляли глубокий след в памяти обоих. Возможно лишь, что станционный смотритель обратил внимание на необычную - «арапскую» внешность Пушкина…
 

 § 3. ПРЕДИСТОРИЯ ДУЭЛИ МЕЖДУ ПУШКИНЫМ И РЫЛЕЕВЫМ
 

Литературный салон

Событие, происшедшее в предместьях Выры, после пятого приезда Пушкина на эту почтовую станцию, явилось следствием поведения и образа жизни, присущего ему в петербургский, послелицейский период. Неудержимо растет популярность Пушкина как поэта. Молодежь знает наизусть его сатирические ноэли, эпиграммы, цитирует отдельные стихотворные строки и, наконец, оду «Вольность». В списках они имеют все, что еще не напечатано. Пушкин их кумир еще и потому, что, будучи знаменитым, он, как мы теперь говорим: парень из их двора. Он участвует в ресторанных потасовках вызывающие ведет себя в театре и других общественных местах. Это эпатирует молодежи, но будоражит и возмущает чиновный Петербург.

Близкие друзья умоляли поэта поубавить свою поэтическую прыть. Но их уговоры лишь распаляли его «арапскую» кровь. Наконец, подали голос те, кого клеймила муза Пушкина. Чем они могли ответить? У них одно оружие, испытанное и безотказное – клевета. По городу поползли слухи: будто бы Пушкин был наказан по высочайшему повелению. Другие выражались более определенно: за оскорбление в своих стихах членов императорской фамилии и членов правительства, Пушкина отвезли в секретную канцелярию Министерства внутренних дел и высекли розгами.  
 

 
 
Александр I

Как это бывает, слухи, в последнюю очередь, дошли до Пушкина. Рефлексии, вызванные этими толками, довели его до того, что он стал неотвязно думать о самоубийстве и лишь благодаря Чаадаеву отказался от этой мысли. Пушкин очень хотел знать источник этих слухов, что бы с помощью пистолета защитить свою честь и достоинство. Но выяснить это ему не удавалось. И вдруг, как говорят, «пришла беда, открывай ворота». Из надежных источников его предупредили, что ему грозит или Соловецкий монастырь, или Сибирь. И лишь стараниями друзей близких к царственным особам, Александр I «сменил гнев на милость» и принял «соломоново решение» - не отступившись от своего намерения, он, тем не менее, смягчил его составляющую, распорядившись удалить Пушкина «на некоторое время из Петербурга». Его послали «по надобностям службы» в южные губернии России. Но друзьям Пушкина было понятно, что его не «послали», а «сослали».
 

Камерный театр 
 

 

Поиски Рылеева
 

Итак, Пушкин поехал к своим друзьям-сослуживцамбарону Антону Дельвигу и Павлу Яковлеву и заручился их согласием быть его секундантами. Наняв дрожки, они носились по Петербургу, разыскивая Рылеева. Были на Васильевском острове, где он жил, на квартире Александра Бестужева, с которым дружил. Объездили все редакции петербургских журналов, с которыми он сотрудничал. Были в штаб-квартире масонской ложи «Пламенеющая звезда», мастером которой был Рылеев. Поиски оказались безрезультатными. Наконец им удалось узнать, что он уехал в свое имение Батово.

 

Английская набережная. Коллегия иностранных дел. 
 

 Утром следующего дня, получив в Коллегии иностранных дел все необходимые бумаги, инструкции, подорожную и тысячу рублей на путевые расходы Пушкин, со своим дядькой Никитой Козловым, отправился в Екатеринослав, туда, где ему было предписано продолжать свою служебную деятельность.
 

Карта путешествий Пушкина по России
 

 По Белорусскому тракту, которым Пушкин отправился в Екатеринослав, в 69 верстах и семи часах пути от Петербурга, была почтовая станция Выра. Все помыслы Пушкина были сосредоточены на этой станции потому, что рядом с Вырой находилось Батово - имение Рылеева. Пушкин еще не знал, что он предпримет, чтобы задержаться на станции Выра, но он точно знал, что не уедет в дальние края пока не получит «удовлетворения» за оскорбление, нанесенное ему Рылеевым.   

 

§ 4. ЭКСКУРС В ПОВЕСТЬ ПУШКИНА «СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ»

 

"Срочно! Запрягайте лошадей для господина фельдъегеря ..."  
 

 «…Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, ограждённый своим чином токмо от побоев, и то не всегда… Покою ни днём, ни ночью. Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут – а виноват смотритель».

Так, сочувственно, говорил Пушкин о станционных смотрителях в своей повести.

Написал он ее в Болдино,  во время своей знаменитой «Болдинской осени». Печатный объем повести небольшой, всего 12 стандартных машинописных страниц. Что же побудило Пушкина написать эту повесть? Какие события, происшедшие в его жизни, составили ее сюжет?

 

  А. Дюма. Три мушкетнра.

 Здесь уместно вспомнить об особенностях творческого почерка Пушкина. Например, Дюма,  характеризуя свою творческую манеру, говорил, что факт является для него всего лишь гвоздем, который он вбивает в стену, чтобы повесить на нем картину, созданную исключительно его воображением. Этого не скажешь о Пушкине, его творческие картины разнились от картин Дюма тем, что создавались из заранее написанных этюдов. Как это понимать? Наблюдая жизнь, точнее находясь в ее гуще, Пушкин, заметив некую «изюминку» и стараясь сохранить ее в памяти - «писал» в своем воображении «этюд». При этом он не знал, где и когда его использует. Да и использует ли. Скажем, «Евгений Онегин», грандиозное полотно о русской жизни, полностью соткано из ранее «написанных этюдов».
 

 Начинаем виртуальную экскурсию по тексту повести А.С. Пушкина «Станционный смотритель», в той ее части, где она связана с почтовой станцией и станционным смотрителем Самсоном Выриным. Комментирование текста требует пространного цитирования, что значительно увеличивает объем статьи. Однако, я попытаюсь не злоупотреблять цитированием, надеясь, что те, кому интересны эти заметки - помнят содержание этой повести. 

  

 

Работая над повестью, Пушкин выступал в двух ипостасях, как Иван Петрович Белкин и, естественно, как Александр Сергеевич Пушкин. Например, информацию, что автору «в 1816 году… случилось …проезжать через ***скую губернию», ни как нельзя отнести к Пушкину, он в это время учился в Лицее, а вот то, что поездка случилась «в мае месяце» - это Пушкин использует «этюд-событие» происходившее с ним, но которое он приписывает И.П. Белкину.  Главным героем повести является станционный смотритель Самсон Вырин. Возникает вопрос, почему на почтовой станции Выра у смотрителя аналогичная фамилия? На мой взгляд, этому может быть два объяснения – или Пушкин не знал его истинную фамилию, что вполне естественно, или, зная, умышленно сделал ее топонимической, чтобы события повести «привязать» к определенной почтовой станции, благодаря чему повесть обретает конкретику.

 
§ 6. ВСТРЕЧА ПУШКИНА С САМСОНОМ ВЫРИНЫМ СПУСТЯ СЕМЬ ЛЕТ
 

 

Продолжим виртуальное путешествие по страницам повести Александра Сергеевича Пушкина «Станционный смотритель». «Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня на тот самый тракт, в те самые места. Я вспомнил дочь старого смотрителя и обрадовался при мысли, что увижу ее снова. Но, подумал я, старый смотритель, может быть, уже сменен; вероятно, Дуня уже замужем. Мысль о смерти того или другого также мелькнула в уме моем, и я приближался к станции *** с печальным предчувствием».

«Несколько лет», о которых говорит Пушкин – это долгие семь лет. Годы южной ссылки, плюс Михайловское заточение, затем, более года, он ездил другими путями, дорогами и только, спустя семь лет, после полудня, во вторник, 26 июля 1827 года – кибитка Пушкина, снова въехала во двор почтовой станции Выра.
 

 

 
Ностальгически сжалось сердце Пушкина: «Вошед в комнату, я тотчас узнал картинки, изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение. Смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он привстал… Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную спину — и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика».
 

 

Вынужден напомнить читателю, в реальности, прошло немногим более семи лет, следовательно, к этой встрече смотрителю было уже 57 лет. «Узнал ли ты меня? — спросил я его, — мы с тобою старые знакомые». — «Может статься, — отвечал он угрюмо, — здесь дорога большая; много проезжих у меня перебывало». — «Здорова ли твоя Дуня?» — продолжал я. Старик нахмурился. «А бог ее знает», — отвечал он. «Так, видно, она замужем?» — сказал я. Старик притворился, будто бы не слыхал моего вопроса, и продолжал пошептом читать мою подорожную. Я прекратил свои вопросы и велел поставить чайник. Любопытство начинало меня беспокоить, и я надеялся, что пунш разрешит язык моего старого знакомца… Я не ошибся: старик не отказался от предлагаемого стакана. Я заметил, что ром прояснил его угрюмость. На втором стакане сделался он разговорчив: вспомнил или показал вид, будто бы вспомнил меня, и я узнал от него повесть, которая в то время сильно меня заняла и тронула». 

Дальнейшую историю я не стану цитировать, перескажу ее вольным текстом, останавливаясь лишь на узловых моментах, свидетельствующих о творческом почерке Пушкина. Дуне было уже около 19 лет, когда ее «умыкнул» ротмистр Минский ехавший из Смоленска в Петербург.

«Вот уже третий год, — заключил он, — как живу я без Дуни и, как об ней нет ни слуху, ни духу». Подвергнем анализу эти слова Самсона Вырина. Мы знаем, что ротмистр Минский ехал из Смоленска в Петербург в зимнее время. Зимнее, это и декабрь, и январь – февраль. Допустим, что это был январь – февраль 1825 года. Тогда слова смотрителя «уже третий год», сказанные в июле 1827 года, безукоризненно вписываются в предлагаемую хронологическую схему «Станционного смотрителя». 
 

 Опустевшая комната Дуняши

 «Жива ли, нет ли, бог ее ведает. Всяко случается. Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь, да пожелаешь ей могилы. …Таков был рассказ приятеля моего….». Итак, Пушкин увидел опустевшую комнату Дуняши и услышал грустную историю от станционного смотрителя вечером 26 июля 1827 года: «С ним расставшись, долго не мог я забыть старого смотрителя, долго думал я о бедной Дуне».

 

 Пушкин в Арзруме. Армия Паскевича осаждает турецкую крепость Карс
 

 В 1829 году Пушкин, в 20-х числах сентября вернувшись в Москву, из путешествия в Арзрум, первое, что увидел – письмо, с «выволочкой» от Бенкендорфа за самовольную поездку в Арзрум, и требованием немедленно вернуться в Петербург, дабы ответствовать за свои вольности. Но Пушкин, находясь во «взвешенном состоянии» относительно сватовства к Наталье Гончаровой, прежде поспешил к ним, надеясь, что пока он путешествовал, у будущей тещи появилась определенность к его предложению. Но встретил он тот же холодный прием и ту же неопределенность. Поскитавшись пару недель по московским друзьям, 12 октября Пушкин уехал в Тверскую губернию, в Малинники - поместье Вульфов. Там ему было очень комфортно и, погостив еще пару недель, засобирался в Петербург. Ехать не было желания, не хотелось оправдываться перед шефом жандармов, за «глоток свободы», который он подарил себе, съездив в Арзрум. Но, не следовало, и усугублять… 

И снова вернемся к повести Пушкина. «Недавно еще, проезжая через местечко ***, вспомнил я о моем приятеле; я узнал, что станция, над которой он начальствовал, уже уничтожена». Мы знаем, что почтовая станция Выра ни когда не уничтожалась, знал это и Пушкин. Тогда почему он так написал. Объяснение крайне простое. Через Выру путь лежал, если ехать в Михайловское, в Псков или в Западные губернии России, Но с 1827 года в эти края Пушкину ездить не доводилось. Чтобы не пускаться в пространные объяснения, почему он уже два года не был в Выре, автор повести предпочел «уничтожить» эту станцию. 
 

 

Возвращаясь из Москвы в Петербург, в конце октября – начале ноября 1829 года Пушкин, доехав до почтовой станции Тосна, так она называлась в Российском дорожнике пушкинского времени, «…решился посетить знакомую сторону, взял вольных лошадей и пустился в село Н».

 

 
От Москвы, до почтовой станции Тосна около 700 верст. Преодолев это расстояние, находясь в дороге четвертый день, Пушкин, когда до Петербурга осталось всего 58 верст, вдруг, несмотря на нечеловеческую усталость, принимает решение из Тосны отправиться в Выру. Для того чтобы принять это решение и последовать ему, нужна была очень серьезная мотивация. Что подвигнуло Пушкина на этот шаг? Доподлинно мы этого уже не узнаем. Но нет сомнения, что чем ближе Пушкин подъезжал к Тосне, тем больше думал о каких то проблемах Самсона Вырина или договоренностях с ним,  которые тот уже должен был выполнить. Узнать, как все разрешились, можно только в том случае если съездит в Выру. Находясь в шести часах езды от дома, Пушкин едет в Выру. На эту поездку он затратит сутки. Это немалая жертва – знать бы во имя чего!
 

 

 

Итак, взяв «вольных лошадей», то есть, сторговавшись с частным извозчиком за семь рублей, что было на полтора рубля ниже официального тарифа, Пушкин отправился от почтовой станции Тосна в Выру. На дорогу уйдут не менее шести часов, пока «суть, да дело» - выскажу свои соображения о том, что так неожиданно побудило Пушкина искать встречи с Самсоном Выриным.

Выше я писал, что они встречались в июле 1827 года, но это была их предпоследняя встреча. А последний раз они встретились в том же году, но осенью.

После отъезда из Петербурга 6 мая 1820 года, Пушкин вернулся в город лишь 19 мая 1827 года. Спустя два месяца он засобирался из Петербурга в Михайловское. «В деревне я надеюсь много писать» - говорил он друзьям.
 

27 июля он впервые за прошедшие семь лет встретился с Самсоном Выриным и узнал от него драматическую историю, приключившуюся с Дуняшей.

 

В Михайловском Пушкин много писал, писал прозу – повесть «Арап Петра Великого», но не чурался и поэтической музы - работал над седьмой главой «Евгения Онегина».

Наступил октябрь, а с ним приближалась Лицейская годовщина, уже семь лет Пушкин не был на этих встречах. Семь лет не видел он своих лицейских друзей.

 

 

Попрощавшись с прозаическими и поэтическими музами, Пушкин уже заполдень, в четверг, 13 октября выехал из Михайловского до Новоржева на собственных лошадях. Оттуда уже по подорожной, выданной до Санкт-Петербурга, он поехал на встречу с лицеистами, которая намечалась в Царском Селе на 19 октября. Еще в Михайловском Пушкин знал, что встреча предстоит не только с лицеистами, но и с Самсоном Выриным. Уже в Михайловском он знал, о чем они будут говорить. Выехав из Новоржева, Пушкин спустя сутки был на почтовой станции Залазы. Здесь произошло событие чрезвычайной важности, а потому, рассказ об этом пусть начнет Пушкин: «…вдруг подъехали четыре тройки с фельдъегерем. <٠٠٠> Я вышел взглянуть на них. Один из арестантов стоял, опершись у колонны. К нему подошел высокий, бледный и худой молодой человек... <٠٠٠> Увидев меня, он с живостью на меня взглянул. <٠٠٠> Мы пристально смотрим, друг на друга - и я узнаю Кюхельбекера. Мы кинулись друг другу в объятия». Это фрагмент, так называемой, дневниковой записи Пушкина о его случайной встрече с другом-лицеистом Вильгельмом Кюхельбекером, который принимал участие в движении декабристов и поплатился за это десятью годами одиночного заключения, затем, как и все, сибирской ссылкой.

 

Вельгельм Карлович Кюхельбекер
 

 В свое время, я  обнаружил архивные документы, указывающие на имена спутников Кюхельбекера, оказавшихся свидетелями его встречи с Пушкиным. Тогда же я подготовил статью для сборника «Временник пушкинской комиссии», обстоятельно проанализировав все источники, отражающие информацию об этой встрече. И, как мне теперь кажется, работая над статьей, я не заметил алогизм, умышленно допущенный Пушкина в своей дневниковой записи. Попытаюсь, коротко аргументировать свои сомнения.

Пушкин: «Жандармы нас растащили. <٠٠٠> Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды, посадили в тележку и ускакали. Я поехал в свою сторону. На следующей станции узнал я, что их везут из Шлиссельбурга… Луга <15 октября 1827 года>».

§ 9.  15.10.1827 ГОДА. ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА ПУШКИНА С САМСОНОМ ВЫРИНЫМ
 

 
Для срочного отправления четырех фельдъегерских троек, смотритель почтовой станции Залазы отдал всех отдохнувших лошадей. Проезжающие вынуждены были ожидать, когда лошадей, доставивших в Залазы фельдъегеря и государственных преступников, покормят и дадут им отдохнуть. Лишь к полудню следующего дня – 15 октября – Пушкин прибыл на почтовую станцию Выра. Самсон Вырин очень обрадовался неожиданной встрече, но занятый служебными делами, предложил Пушкину отдохнуть, а чтобы его не беспокоили проезжающие, предложил свою комнату. Пушкин не отказался, временем он располагал, спешить было некуда, поэтому можно было позволить себе расслабиться. Здесь он уже чувствовал себя почти как дома.

 

Наконец, отдохнувший Пушкин и освободившийся от неотложных дел Самсон Вырин уселись за столом у «фырчащего» самовара. Пушкин достал бутылку рома, приготовленную еще в Михайловском для этой встречи. После чая с ромом и рома, принятого без чая, после «светского разговора» ни о чем, Пушкин, заметив, что глаза у собеседника посоловели, неожиданно спросил его: «А что, Самсон, когда проезжал фельдъегерь с жандармами?». Вырин даже поперхнулся в кулак. Совершенно трезвыми глазами посмотрел на Пушкина и вместо ответа спросил: «А в чем здеся Ваш интерес?». «Видишь ли, среди государственных преступников, которых везли жандармы, мой закадычный друг, мы вместе с ним шесть лет учились в Лицее. В ту историю он попал не по злобе к государю, а по собственной глупости. Душа изболелась за него. Уже два года по крепостям мается. Хотелось бы знать, где он бедолага сидел, откуда его везут».

После затяжной паузы, Самсон Вырин, нехотя стал выдавливать из себя слово за словом: «Оно конечно, дружба – святое дело. …Бывает что друг, роднее брата. …Но, видите ли, барин, у нас инструкция о неразглашении, что касаемо государственных преступников и о донесении на тех, кто ими интересуется, Так что даже не знаю».
 

- Самсон, не побеспокоил бы тебя, да на других станциях мне отказали. Вся надежда на тебя.

- Вестимо, что отказали. Не послали бы на Вас рапорт куда следует. …В толк не возьму, что делать? А вдруг, узнают.

- Да как узнают? Неужели же я кому-то расскажу, то, что ты мне скажешь.

-  Так то оно так. …Да ладно, где наша не пропадала. …Но я надеюсь на Вас, барин.

- Не сомневайся, Самсон.

- Да, проезжали они, аккурат в прошедшую полночь, везут их, не к ночи помянуто будет, из самой Шлиссельбургской крепости, а куда - знает только фельдъегерь, в подорожной это не прописано.
 

 
 

 Действительно, на трактах, которыми предполагалось вести государственных преступников, станционные смотрители получали инструкции по соблюдению соответствующих мер безопасности. Работая в прошлый раз с текстом «дневниковой записи» Пушкина, я не подверг ее сомнению в той части, что «на следующей станции», а это значит - смотритель почтовой станции Феофилова пустынь, якобы, сказал Пушкину - откуда везли государственных преступников. Однако, основываясь на инструкциях получаемых станционными смотрителями, относительно провоза государственных преступников, это утверждение Пушкина вызывает сомнение. С учетом вышеизложенного, не мог смотритель почтовой станции Феофилова пустынь быть таким беспечным и дать первому встречному исчерпывающий ответ о провозе государственных преступников. Теперь, у меня нет сомнения, что интересующие его сведения, Пушкин мог получить только у Самсона Вырина.  Но в конспиративных целях он не только не сослался на него, но даже под записью указал, что она будто бы была сделана в «Луге, <15 октября 1827 года>», то есть еще до приезда в Выру.Возможно, это мелочь, но и она противоречит утверждениям Пушкина - в Лугу он приехал между 3 и 4 часами ночи – время, больше располагающее, для того, чтобы «соснуть», пока перепрягают лошадей, нежели для ведения дневниковых записей. Думаю, что не может быть сомнений, что, делая «дневниковую запись», Пушкин лукавил.  

 

"Каждый день захожу в ее, опустевшую без нее, комнату..."
 

Дошла очередь и до главного разговора, о котором Пушкин думал еще в Михайловском и очень ждал его результатов. Он напомнил Самсону об их летней встрече, о его поездке в Петербург, на поиски Дуняши. О переживаниях Самсона за ее дальнейшую судьбу. И спросил, не узнал ли он чего нового. Не приходило ли от Дуняши письмо, или, может быть, она передавала весточку через проезжающих. После этих вопросов лицо Самсона стало угрюмым и землисто-серым. Он молчал, перекатывая между ладонями пустой стакан, тупо глядя в него. Молчание затянулось. Пушкин забрал у него стакан, поставил рядом свой, наполнил их ромом и предложил выпить. Самсон выпил залпом. Вскоре его лицо порозовело. Вдруг он, обращаясь к Пушкину, заговорил: «Вы видите эти картинки? Они изображают блудного сына, а у меня блудная дочь. Я каждый день смотрю на них. Каждый день захожу в ее, опустевшую без нее, комнату. Я вздрагиваю, когда слышу, что хлопнула или скрипнула дверь в сенях. Сердце замерает с надеждой, что сейчас откроется дверь и моя Дуняша, также как он, - Самсон кивнул в сторону гравюр о блудном сыне, - вернется ко мне. Не она передо мной, а я перед ней стал бы на колени. Это был бы самый счастливый день моей жизни». Самсона прорвало. Он выплескивал все, что накопилось в его душе за эти годы. Скороговоркой говорил о том, о чем, все это время, молчал. Его голос то звенел от радости, когда он представлял встречу с Дуняшей, то, становился глухим, а слезы катились по его многодневной щетине, покрывавшей небритые щеки, когда он предполагал, что ее уже нет на свете. «Иначе бы она пешком пришла ко мне», всхлипывал он. Пушкин участливо слушал его. Видя это, Самсон настежь раскрывал свою душу. Вскоре ему полегчало и он умолк.
 

Тягостная тишина, повисшая в комнате, угнетала Пушкина, а Самсон, похоже, не замечал ее, погруженный в свои невеселые мысли. Чтобы как-то разрядить гнетущую атмосферу и вывести Самсона из глубокой задумчивости, Пушкин, сам не веря своим словам, стал убеждать Самсона, что зря он так терзает себя, наверняка у нее все хорошо, а то, что она не подает о себе весточку, так это от молодости, да глупости. О том, что она помнит и любит отца и непременно приедет. У Самсона было выражение глаз, как у ребенка, который, вдруг, услышал счастливый конец страшной сказки, который, только что, хотел плакать, а оказывается, можно радоваться.
- Но лучше всего, - внушал Пушкин Вырину – тебе не сидеть сиднем, и ждать у моря погоды, а следует поехать в Петербург и разыскать там Дуняшу. Что же терзать себе душу. А всякими мрачными предположениями действительно можно беду накликать.
Вырин не возражал Пушкину. В его глазах появился живой осмысленный блеск, скулы и подбородок обрели волевое очертание.
- Вы правы, - твердо сказал Самсон Вырин, - надо ехать и искать, чай не иголка в стоге сена... Найду!
Пушкин не сомневался, что Самсон поедет в Петербург, и верил, он найдет там Дуняшу.
Пора в дорогу. Пушкин стал собирать свои вещи, Самсон пошел приказать, чтобы запрягали. Собравшись, Пушкин еще раз зашел в комнату Дуняши, постоял, ощущая ее незримое присутствие, перекрестившись на образ Богородицы, вышел на крыльцо. Во дворе стояла, готовая к отправлению кибитка. Через двор шел Самсон Вырин. Пушкин сошел с крыльца и пошел ему навстречу. Они стали прощаться. И вдруг, Пушкин с удивлением обнаружил, что Самсон гладко выбрит. Пушкин ничего ему не сказал, лишь радостно улыбнулся и крепко обнял его.

В Петербург Пушкин приехал затемно. 

  

Но вернемся в осень 1829 года. Долго ли, коротко ли - выехав из Тосны утром, уже ближе к вечеру Пушкин добрался, наконец, до Выры. «Это случилось осенью. Серенькие тучи покрывали небо; холодный ветер дул с пожатых полей, унося, красные и желтые листья со встречных деревьев. Я приехал в село при закате солнца и остановился у почтового домика. В сени (где некогда поцеловала меня бедная Дуня) вышла толстая баба и на вопросы мои отвечала, что старый смотритель с год как помер…».  Вопреки утверждениям Пушкина о «ликвидации почтовой станции» она благополучно действовала. По-видимому, станционный смотритель был занят и вошедшего в сени Пушкина, встретила его жена.

Слова почтарки дают возможность установить предположительную дату смерти Самсона Вырина. Если в конце октября – начале ноября 1829 года сказано, что смотритель умер - «с год как», значит, умер он в конце октября – начале ноября 1828 года. 

Дуняша на могиле отца

 «Мне стало жаль моей напрасной поездки и семи рублей, издержанных даром.
— Отчего ж он умер?» — продолжал расспрашивать женщину Пушкин. «Спился, батюшка», — отвечала она». Пушкин попросил показать, где могила смотрителя. Женщина кликнула мальчика, и тот повел Пушкина на кладбище, указав могилу Самсона Вырина.

«- А проезжие вспоминают ли его?

— Да ноне мало проезжих… Вот летом проезжала барыня, так та спрашивала о старом смотрителе и ходила к нему на могилу.

— Какая барыня? — спросил я с любопытством.

— Прекрасная барыня, — отвечал мальчишка; — ехала она в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською; и как ей сказали, что старый смотритель умер, так она заплакала и сказала детям: «Сидите смирно, а я схожу на кладбище». А я было вызвался довести ее. А барыня сказала: «Я сама дорогу знаю». И дала мне пятак серебром — такая добрая барыня!..

Постояв перед могилой, Пушкин спросил мальчика — «И барыня приходила сюда?

— Приходила, — отвечал Ванька… Она легла здесь и лежала долго. А там барыня пошла в село и призвала попа, дала ему денег и поехала, а мне дала пятак серебром — славная барыня!

И я дал мальчишке пятачок и не жалел уже ни о поездке, ни о семи рублях, мною истраченных».

Что же повлияло на настроение Пушкина, он только что жалел о семи рублях «издержанных даром», а спустя полчаса уже не только не жалел «ни о поездке, ни о семи рублях» но даже «дал мальчишке пятачок». Приехав в Выру, Пушкин не узнал, ездил ли Самсон Вырин в Петербург. Не исключено, что ездил. Но, нет сомнения, что Дуняшу не нашел. Вернувшись, и терзаясь мрачными предположениями - «запил горькую», что и довело его до могилы. Этот итог предсказуем и закономерен. Однако, что с Дуняшей, Пушкина огорчила неизвестность и неопределенность.

И вдруг, оказалось, что даже, несмотря на то, что встреча с Самсоном Выриным не состоялась, Пушкин, благодаря мальчику, услышал «счастливый конец страшной сказки». Дуняша жива и все у нее хорошо. Случилось все так, как и говорил Пушкин Самсону Вырину. Дуняша его любит, и она приехала к нему. Вот только Самсон, позволив горю всецело завладеть собой, сомлел в нем, не дожив до счастливого дня. 
 

 
Наступили сумерки. Пора было возвращаться в Тосну. Пушкин последний раз взглянул на осевший земляной холмик, под которым навсегда упокоился Самсон Вырин, на слегка покосившийся незамысловатый крест, с прибитой к нему медной иконкой. Мелькнула мысль: знает ли «там» Самсон, что Дуняша, наконец-то, проведала его, да еще с внучатами. До последнего своего земного дня он считал ее «блудной дочерью», как бы теперь отнесся к ее новому положению…

К горлу подкатил шершавый ком, глаза покрыла влажная пелена.

Утром следующего дня Пушкин был в Петербурге… Дома.

Спустя год, в Болдино была написана повесть «Станционный смотритель». Закончив ее, Пушкин поставил под ней дату - 14 сентября 1830 года.

Без малого, прошло три года, как он последний раз виделся с Самсоном Выриным.

Около двух, как Самсон Вырин умер.

Почти год тому, как Пушкин предпринял поездку из Тосны в Выру, где узнал «счастливый конец страшной сказки», без которого он не написал бы повесть «Станционный смотритель».

§ 12. ПРИЛОЖЕНИЕ

 

 

 

Хронологические выкладки к биографии Дуняши:
 

В мае 1820 года по предположению Пушкина ей было «четырнадцать лет». Взяв этот возраст за основу - определяем, что в январе – феврале 1825 года, к моменту встречи Дуни с ротмистром Минским ей было около 19. К концу этого же года у нее уже мог быть ребенок. К лету 1829 года, когда Дуняша приехала в Выру, ей было 24 года, и у нее было трое детей. Наверное, она тоже всю жизнь помнила романтический поцелуй с Пушкиным. Его фамилию она прочитала в книге регистрации подорожных. Первоначально, она ей ни о чем не говорила, но к моменту выхода в свет повести «Станционный смотритель» Дуня уже могла знать, что Пушкин, это ПУШКИН.

Хочется верить, что она прочитала повесть, узнала себя и то, как трепетно, спустя десять лет, Пушкин вспоминал ее поцелуй, для женщины нет награды выше. Не хочется думать о том, что и ее муж к этому времени уже, возможно, полковник, тоже прочитал эту повесть. Дай Бог, чтобы он был не ревнивым и разумным человеком. Когда вся читающая Россия была в трауре, потеряв Пушкина, Дуняша тоже всем сердцем ощутила эту потерю. Ей шел 31 год.

 

 

 

Несколько слов о жанре этой «штудии».
 

Это вольное изложение. Строительным материалом послужили: информация из повести «Станционный смотритель» калькированная на соответствующие биографические факты жизни и творчества Пушкина, а чтобы получить целостную картину, места существовавших информационных лакун, я заполнил дедуктивными размышлениями, логическими выкладками, авторской фантазией и, наконец, беллетристическими зарисовками. Стоило ли писать это «нечто»? Думаю - «да». Ведь прочитав некое художественное произведение на эту же тему, вы чувствовали бы, что ваши познания стали и глубже, и шире, не задумываясь, при этом, насколько точно автор отразил историческую составляющую. Надеюсь, эти заметки пополнят багаж ваших знаний. Тяготея к художественной прозе, но, не являясь ею, они, тем не менее, облегчают восприятие сухих исторических фактов, использованных автором.
 

Выражаю искреннюю благодарность владельцам блогов: тетушка Чарли и Сотворяющий Миры, за возможность использовать фотографии интерьеров и экстерьеров  музея «Дом станционного смотрителя», размещенных на их сайтах.
 

Рекомендую посетить официальный сайт Музея "Дом станционного смотрителя". 

 

 

 

 

 

Вернуться на титульную страницу:

Мой Пушкин

 

Перейти на страницу

Карта сайта